Эдичка именно таким и был. Вообще-то должность, которую он занимал, по местным меркам считалась очень даже неплохой. Именовалась она - главный редактор русской редакции областного радио и многим коллегам Эдички представлялась верхом карьерной лестницы. Судите сами. У Эдички был всего один начальник, который, ввиду плохого знания русского языка, старался не лезть в Эдичкины дела. Коллектив, который возглавлял Эдичка, состоял из трех человек, двое из которых были его закадычными друзьями еще со студенческих лет и на его лидерство никак не посягали, а третья - умела исполнять не только секретарские обязанности. Должность Эдички не предполагала наличие служебной машины, но зато ему по первому требованию без очереди выделили "Жигули-копейку", что было даже лучше, потому что через пару лет можно было добиться выделения новой машины, а эту - продать и, на этом, еще и заработать. Что же касается зарплаты, то она существенно дополнялась гонорарами, а также многочисленными связями, которые позволяли решать бытовые проблемы быстро и легко.
В общем, - живи и радуйся. Но, повторяю, - Эдичка был не такой, ему хотелось большего. К сожалению, это "большее" было ограничено всего несколькими должностями и только одна из них была на тот момент вакантна. Точнее, она почти всегда была вакантна, но тогда Эдичка на это внимание не обратил. Название у этой должности было таким же длинным, как и расстояние, отделявшее ее от головного офиса в Москве, но в принципе могло быть сведено к короткому, но очень солидному "собственный корреспондент ТАСС". ТАСС - если кто не знает, или забыл, расшифровывается, как Телеграфное Агентство Советского Союза. Это была в те времена мощнейшая организация, занимавшаяся сбором и распространением информации, для чего у нее имелись свои люди не только чуть ли не во всех странах мира, но и чуть ли не во всех областях Советского Союза. Одним из них и хотел стать Эдичка. И стал.
Однако одновременно с этим произошло еще одно событие, сделавшее этот вожделенный кусок исключительно горьким - в области сменилось руководство и на место первого секретаря обкома партии пришел руководитель новой формации. Ну как, новой? Все они были тогда одной формации - брежневской. Но этот уже успел понять значение прессы в информировании начальства о своих достижениях. До этого он был первым секретарем обкома партии в другой области и там умудрился (уж не знаю как, поскольку первых секретарей удостаивали такой чести очень редко) заработать Звезду Героя Социалистического Труда. Теперь он хотел еще одну звезду. И помочь ему в этом должен был Эдичка.
Почему именно Эдичка? Да из-за этого долбаного названия "собственный корреспондент ТАСС"! Тогда ведь как было? Открываешь любую газету и там, чуть ли не на каждой странице сообщение ТАСС. А Эдичка в глазах первого секретаря и был этот ТАСС. То есть, мог написать, что первый секретарь сделал то-то и то-то и на завтра это опубликовала бы "Правда", а "Правду" читает сам Брежнев. Понятна логика?
Только беда в том, что Эдичка не был этим ТАСС. Он был одним из. Одним из примерно десятка областных корреспондентов в нашей республике, у каждого из которых были свои секретари. А кроме того, были еще и другие республики со своими корреспондентами и секретарями. Славы хотелось всем. Но место на газетных страницах хватало лишь для избранных. А кто будут эти избранные, - решал вовсе не Эдичка.
Первый секретарь, однако, понимать это ну никак не хотел. Каждое утро, совершив очередной подвиг, он открывал газету, а там про него ни слова! То есть, в областных газетах, конечно, - во всех подробностях, в республиканских - кое-что тоже написано. Но ему-то была нужна пресса центральная!
И Эдичку вызывали на ковер. И ведь самое обидное, что на самом деле он делал все возможное для возвеличивания образа первого секретаря: и писал, и возил всем мало-мальским начальникам, вплоть до Москвы, ящики с местным коньяком (очень неплохим, кстати) и фруктами, и водил их (за свой счет, между прочим) по ресторанам. И все в пустую. В принципе, в этом был виноват сам первый секретарь, который относил к подвигам, например, открытие полевого стана, который зачем-то был покрыт мраморной крошкой и заставлен импортной мебелью. Над такой информацией Эдикины начальники просто смеялись, попивая им же привезенный коньяк.
А ведь все это происходило чуть ли не каждый день. И в конце-концов Эдичка понял, что надо уходить. Но куда уходить? Старое место уже занято. Да и куда уйдешь от всевластного тирана, уже успевшего прославится исключительной мстительностью. Он, однажды, на совещании, поднял начальника милиции и, указав на бригадира, не выполнившего план, приказал:
- Вывести и расстрелять...
Не расстреляют, конечно - не 37-й год. Но и жить спокойно не дадут - исключат из партии, выгонят из журналистики. И что тогда? Уезжать?
Вот о чем думал Эдичка, направляясь в тот день в аэропорт встречать высокого кубинского гостя (кажется он тогда был Министром обороны?). Он был абсолютно уверен, что это будет последнее мероприятие, на котором он присутствует в качестве корреспондента ТАСС. Вчера состоялось очередное событие всесоюзного масштаба - открытие еще одного покрытого мраморной крошкой сооружения, олицетворяющего заботу партии и правительства о быте трудящихся. Сегодня, из-за приезда высокого гостя, первый секретарь обматерить его еще не успел. Значит сделает это завтра. И наверняка потребует положить на стол партбилет и членский билет Союза Журналистов.
В аэропорту место Эдички было в задних рядах - вместе со всей остальной прессой. Впереди, у самой красной дорожки, стоял сам первый секретарь и "другие официальные лица". Были тут, как и положено, красивые девушки в национальных платьях - с цветами и "хлебом-солью". Они и встретили первыми высокого гостя, который, получив цветы и отведав хлеб с солью, повел себя странно: поздоровавшись с "официальными лицами", он вдруг ринулся к прессе, где и пал на грудь Эдичке.
Это только позже мы узнали, что молодые годы Эдичка провел на флоте, вместе с которым успел побывать на Кубе во время Карибского кризиса, где и сдружился с родным братом кубинского лидера - Раулем Кастро. Рауль его, вроде-как, даже по борделям водил. Не знаю, правда это про бордели, или нет, но дружили они тогда видно крепко, поскольку, встретив его в аэропорту, высокий гость уже больше Эдичку от себя не отпускал. И плевать ему было на все достижения области, которые ему демонстрировали - они с Эдичкой вспоминали бурную молодость.
А потом был банкет. Эдичку, конечно, посадили не рядом, а напротив - в конце длинного стола. Но у Рауля, очевидно, было очень хорошее зрение, позволившее и с такого расстояния разглядеть в Эдичкиных глазах несвойственную тому тоску. Поэтому, свою ответную речь, после выступления первого секретаря, он посвятил именно Эдичке, рассказав, какой тот замечательный человек и попросив первого секретаря сделать все для того, чтобы этому замечательному человеку жилось хорошо. Мрачный первый секретарь согласно кивнул головой. Но высокий гость этим не удовлетворился. Он потребовал, чтобы Эдичка встал и прямо сейчас, прилюдно объявил свое самое сокровенное желание, а первый секретарь дал слово, что его выполнит. И Эдичка встал. И пустив скупую мужскую слезу, объявил, что самое заветное его желание ... вернуться на прежнее место работы - в русскую редакцию областного радио.
В принципе, для первого секретаря обкома партии даже такой захолустной области на краю империи, как наша, Рауль Кастро все-равно был никем и звали его никто. Он вполне мог плюнуть на данное обещание. Но почему-то не плюнул. Эдичку вернули назад, не объявив даже выговора и они еще долго вместе руководили: один - областью, другой самой независимой редакцией в области.
Что же касается Рауля Кастро, то он даже президентом успел побыть. Но о их последующих встречах с Эдичкой мне слышать уже не приходилось. И это накладывает печать сомнения и на рассказанную тут историю. Ведь если были они такими друзьями, то почему, став президентом, не пригласил его к себе?
Но, с другой стороны, что тут неправда? Рауль Кастро к нам действительно приезжал, а Эдичка действительно какое-то время был собственным корреспондентом ТАСС по области. А сняли его и вернули на старое место как раз за плохое исполнение своих обязанностей - в наказание. И при чем тут Рауль Кастро?
Комментариев нет:
Отправить комментарий