Что бывает, когда лезут в чужой огород

   Может хватит уже оправдываться? Да, мы соболезнуем родным и близким тех, кто погиб в сбитом "ИЛ-20", но может пора вспомнить и о том, что погибшие были людьми военными? Что они приехали сюда не в бирюльки играть, а воевать и, следовательно, должны были знать, что придется рисковать жизнью. Или они думали так, на шару, проскочить? Дикая страна, дикий народ, неизвестно почему вцепившийся в глотку друг другу. Что они по сравнению с великой Россией?
    Как же быстро они забыли Афганистан! Про арабо-израильские конфликты, в которых Советский Союз неизменно участвовал на стороне наших противников - я уже и не говорю. А стоило бы. Потому что и сейчас они там, в Сирии, фактически воюют против нас. Все эти разговоры о миротворческой деятельности России, якобы не пускающей иранцев и "Хизбаллу" к израильской границе, - лишь фиговый листочек, которым осторожное израильское правительство пытается прикрыть свои задницы. Ибо не нас они там защищают, а наоборот - иранцев и "Хизбаллу от нас.
   Да и этот, сбитый самолет, разве не тем он занимался, что шпионил за нами? Я не специалист, но разве нужно быть специалистом, чтобы понять, что самолеты-разведчики просто так не летают. Что скорее всего он должен был навести сирийские ракеты на цели. Так что, если бы не тупость сирийских ракетчиков, а так же расторопность и высокий уровень подготовки израильских летчиков, вполне возможно хоронить пришлось бы их, а россиян.
   Вот я и говорю: может хватит уже оправдываться? За что мы должны оправдываться? За то, что техника у нас лучше? Что летчики лучше подготовлены? Что наши генералы умнее? Они явились сюда, в очередной раз осложнив нам (и не только нам) и без того несладкую жизнь. И сейчас они получили то, что обычно получают те, кто лезет без спроса в чужой огород.
   Они считают, что это мы подставили их самолет? О'Кей, - я согласен! Я готов под этим подписаться! Я горжусь нашими ребятами, если они действительно сумели сделать так, что российский военный самолет-разведчик, обеспечивавший информацией наших врагов, был сбит именно сирийцами и именно российской ракетой, выпущенной из установки, поставленной им Россией.
    Мне жаль тех, кто погиб. Но еще больше мне жаль, что на их месте не оказались те, кто втянул Россию в эту авантюру.
    И последнее. Если кто не знает, но в свое время Израиль потопил корабль США, который передавал развединформацию нашим врагам. Так что, как говорится, ничего личного. Мы лишь защищали сами себя. И будем защищать.

Хлопковые страсти.

   Вряд ли кто-нибудь ненавидит эту сельскохозяйственную культуру больше, чем я. Первый раз я с ней познакомился еще крохотным пацаном, когда мою маму-учительницу, вместе с классом и мной, которого не с кем было оставить, так как все прочие родственники, в том числе и мой отец-учитель, уже находились на хлопке; отправили его собирать. Поначалу мне там даже понравилось - так здорово было вытаскивать из коробочек мягкую, белоснежную вату и потом дремать на ней под еще достаточно жарким осенним солнцем! Но к ночи пошел дождь, переходящий в снег, а крыша в колхозном детском саду, где нас разместили, была, как решето. И мама срочно повезла меня обратно в город. Мы долго тряслись в случайно подвернувшемся, абсолютно пустом автобусе. Потом ночью шли пешком через весь город ...
   Но это были еще цветочки. Отец рассказывал, что, когда он был пацаном, людей просто хватали на улице и везли собирать хлопок. И его тоже однажды поймали прямо на центральной площади города, посадили в грузовик и увезли. Бабушка чуть с ума не сошла, пока его искала ...
   Хлопковая независимость! Дело было накануне войны, а хлопок - это, фактически, порох. Собирая его, мой отец вносил лепту в будущую Победу. Во что вносил свою лепту я, родившийся после войны? В укрепление могущества СССР, который все-равно развалился?
   Из-за хлопка меня дважды выгоняли из ВУЗа, но я все-таки получил высшее образование и стал журналистом, чтобы писать о ... хлопке. О тех, кто его выращивает и убирает. Мне очень хотелось, чтобы и для моих, и для других детей он перестал быть проблемой. Но он так и остался ею и когда моя дочь поступила в университет. Уже не было СССР, но студентов все-равно гоняли на хлопок, а кое-где, гаишники, вспомнив старое, повалились останавливать машины, заставляя водителей собирать его на соседнем поле.
    Но должен честно признаться, что были моменты, когда казалось, что вот вот ... При одном из первых секретарей обкома мы пробыли на хлопке всего 40 дней! И четверым нашим ребятам даже разрешили собственноручно привести в порядок стоявшую на приколе хлопкоуборочную машину и собирать хлопок на ней. И собрали они тогда, между прочим, хлопка больше, чем весь наш курс.
   Я тоже попробовал и мне понравилось водить "голубой корабль" (так тогда в прессе принято было именовать хлопкоуборочные машины). Поэтому я долго не мог понять, зачем нужны студенты, если есть "голубые корабли"?
   А ведь они действительно были, эти "голубые корабли". Однажды, уже став журналистом, в одном из целинных совхозов я увидел в степи сотни брошенных машин, которые ни разу не собирали хлопок. Все они были без тракторов. В те времена получить только трактор было проблематично. Вот и брали целиком хлопкоуборочные машины, снимали и выбрасывали оборудование, а трактор использовали.
   Но объяснялось все это конечно тем, что хлопок машинной сборки ниже качеством, чем собранный вручную. Иными словами, что машины у нас были плохие и потому ими неохотно пользовались. Много позже, в США, мне довелось посидеть за рулем современной хлопкоуборочной машины и это действительно была сказка на громадных, с человеческий рост, колесах. Но стоила эта "сказка" так дорого, что позволить ее себе в США могли только очень крупные хозяйства. А все остальные использовали машины, как две капли воды напоминавшие наши. И все они, по завершении уборки, тоже стояли без тракторов.
   Кстати, один председатель колхоза рассказывал мне, как в молодости сопровождал в Сирию несколько хлопкоуборочных машин, подаренных тамошним земледельцам тогдашним первым секретарем Компартии Узбекистана Шарафом Рашидовым. Приехав в Сирию, он, неожиданно для себя, обнаружил, что использовать их на здешних полях невозможно, так как хлопок там еще выращивали по-старинке, используя только ручной труд и, потому, не было даже междурядий, по которым могла двигаться техника.
   Так что, все относительно. Но одно можно было сказать четко - не в плохом качестве хлопкоуборочной техники было все- таки дело. Были проблемы и куда более серьезные. Например, климатические условия, которые далеко не везде подходили для выращивания хлопчатника. А выращивать его пытались везде. Даже на Украине.
    Но бог с ней, с Украиной! У нас были два района, в одном из которых сохранились еще сады со времен Тимура, а другой, - немцы, построившие там еще до революции винзавод, вообще считали лучшим местом в мире для выращивания винных сортов винограда - нигде в мире он не набирал за сезон столько сахара. Но и там, и там долгое время пытались выращивать хлопок. И добро бы сорта подбирали подходящие. Но нет - сажали то же, что и везде. В результате коробочки открывались поздно и собирать хлопок можно было только вручную. Если вообще можно было хоть что-то собрать.
   Эти два района в конечном итоге от хлопчатника все-таки избавились. Но ведь подобное отношение было не только там, а практически везде. Нигде и никто не пытался создать оптимальные условия для выращивания хлопчатника - подобрать или создать  оптимальные для здешних условий сорта и технологии. Наоборот, все старались усложнить условия, чтобы превратить обыкновенную работу - в битву, в дыму которой много чего можно было скрыть.
   А там, поверьте, было что скрывать.Чтобы было понятно о чем идет речь, опишу одну из тех сценок, которые мне в ту пору довольно часто приходилось наблюдать. Итак: начало хлопкоуборочной кампании. Район - с более-менее подходящими условиями для выращивания хлопка. Колхоз - захудалый, но поле, возле которого мы с председателем этого колхоза стоим - вполне приличное. Рядом крутится и сам владелец поля - бригадир. По виду - самый обычный трудяга - не из орденоносных передовиков.
   Стоим мы тут потому, что ждем взаимопроверочную бригаду из соседней области. Тогда это было обычным делом - соревнующиеся области посылали друг к другу такие бригады для проверки. На самом деле они, конечно, ничего толком не проверял. Просто ехали туда, куда везли, смотрели то, что показывали, давали советы, в которых никто не нуждался. Ну и, конечно, повсюду их ждал нарытый дастархан.
    Первым подъезжает первый секретарь из этой самой области и сходу начинает орать на бригадира - поле ему не нравится. Потом подъезжает другая группа, во главе которой тоже бригадир, но Герой Соцтруда. Этот уже успел где-то поддать и настроение у него прекрасное. Приобнял коллегу, спрашивает:
   - Сколько думаешь получить хлопка с гектара?
   Тот скромно так отвечает:
   - 35 центнеров ...
   Цифра явно завышена. Но называть реальную - значит нарываться на неприятности. Поэтому бригадир с председателем и договорились об этой. Однако гостя и она не устраивает:
   - Какие 35! - кричит он, - Бери выше!
   - 40? - полувопросительно выдавливает из себя несчастный бригадир, которому председатель за спиной проверяющего делает отчаянные знаки - соглашайся, мол.
   - 45! - ставит точку проверяющий. Потом доверительно сообщает:
   - А хочешь, научу, как получить 60?
   Наш бригадир - человек уже не молодой, хлопком занимается всю жизнь и дело свое знает. Но даже у него на миг в глазах загорается надежда: а вдруг на самом деле есть способ получить на этой, мало подходящей под хлопок земле, заветные 60 центнеров с гектара, за которые дают Героя Соцтруда? Однако она тут же гаснет, когда "Герой" интересуется:
   - У тебя лишняя земля есть?
   - Совсем они обнаглели, - вздыхает председатель, когда мы остаемся одни. - Уже в открытую об этом говорят ...
    Я до сих пор не знаю, сколько реально получали хлопка с гектара в советском Узбекистане: одни специалисты называли 22 центнера с гектара, другие - 18, третьи - и вовсе 12. Лишняя земля - это был один способов "повышения" урожайности. Каждое хозяйство, у которого была такая возможность, осваивало новые земли, но в оборот их не вводило, а полученный урожай приписывало полям, числящимся в обороте. Это был относительно честный способ - так как приписывался все-таки реальный хлопок. Но он приводил к истощению земли. Да и не у всех они были - эти самые "лишние земли". Поэтому, очень быстро все скатились на приписки обыкновенные - так было проще, да и, скажем прямо, - выгоднее.
    С подобной технологией "выращивания" хлопчатника я столкнулся еще будучи студентом. У нас там было нечто вроде соревнования между потоками, призом в котором должен был стать баран, выделенный хозяйством, где мы собирали хлопок. Но в последний день месяца, когда все должно было решиться, пошел снег. Собирать в такую погоду нельзя. Однако, преподаватель, руководивший нашими соперниками, все-равно выгнал людей в поле. А наш оказался слабее характером, но зато практичнее - собрал с нас деньги и купил хлопок. То есть, не сам хлопок, конечно, а справку у бригадира о хлопке, который мы якобы собрали. Тот, в свою очередь, наверное, купил себе справку на хлопкопункте. А тамошние рационализаторы, - "прикрылись" справкой от хлопкозавода. Ну, и так далее, вплоть до какой-нибудь фабрики в Иваново, где этот приписанный хлопок списали на производственный брак. Вот так все и шло. Годами. По всей республике. Пока Гдлян с Ивановым не пересажали чуть ли не пол-республики. Помню, как приехал я после их налета в совхоз, где работал механизатор, избранный делегатом на очередной съезд КПСС (обо всех делегатах мы обязаны были писать), тыркаюсь во все кабинеты - никого. Лишь в самом конце коридора, за дверью с надписью "Касса", дрожащий от страха человечек. Спрашиваю - где директор? Отвечает - арестовали! Где председатель парткома - арестовали! Где председатель профкома, главный агроном, главный бухгалтер? Всех арестовали. Он один из администрации остался. Но и его, наверное, арестуют. Вот так.
   Еще одна сценка. Тот же колхоз, который посещала взаимопроверочная бригада, - только поздняя осень. Район, к которому он относился, вот вот должен был выполнить план и я, как тогда было принято, приехал, чтобы подготовить к этому радостному событию целую газетную полосу. Председателя в правлении не нашел, но потом увидел вдали несколько машин и свернул туда. Они стояли посреди поля - председатель колхоза и председатель облисполкома, - и вид имели задумчивый. Увидев меня - обрадовались, и председатель облисполкома спросил:
   - Как вы думаете, Вячеслав, - можно на этом поле собрать еще по три центнера хлопка с гектара?
   Я успел заметить умоляющее выражение на лице председателя колхоза и только поэтому сдержался. Ибо поле, посреди которого они стояли, было абсолютно пустым. По нему уже прошли куракоуборочные машины, а после них остаются только голые кусты. Даже без веток - какие уж тут три центнера с гектара? До сих пор вот думаю: он только делал вид, или действительно не знал даже таких элементарных вещей?
   И еще одна сценка. На сей раз из района, где условия действительно подходили для выращивания хлопка. По этой причине и уборочная здесь начиналась раньше, чем в других. Но когда в других районах в свою очередь начиналась страда, темпы тут уже падали - требовалось дождаться, пока на кустах откроется вторая партия коробочек. Высокое начальство, однако, понимать это ну никак не хотело и неизменно прикатывало сюда, чтобы устроить разнос.
   Ну и вот - очередной партхозактив по этому поводу. Выступает первый секретарь местного райкома партии, перечисляющий отстающих. У одной из бригад контраст между вчерашними и сегодняшними показателями особенно разительный. Сидящий в президиуме первый секретарь обкома партии вскакивает:
   - Где этот человек?
   В зале кто-то встает. Но первый секретарь обкома даже не смотрит на него. Он оглядывает зал и спрашивает:
   - Начальник милиции здесь?
   Сбоку вскакивает милиционер в форме.
    - Я!
   - У тебя пистолет есть?
   - Есть!
   Первый секретарь обкома, не глядя, тычет пальцем в несчастного бригадира:
   - Вывести и расстрелять!
   Это не сталинские времена. Это 70-е годы. И, конечно, никто никого не расстрелял и даже не вывел. Но разве дело в этом? Дело в том, что и сейчас ничего не меняется - слишком много начальников, которые норовят научить дехкан, как им следует работать, хотя сами в жизни ни одного зернышка в землю не кинули. Может хватит уже? Хватит превращать обычную работу в битву за урожай и дать возможность дехканам самим решать, что как и когда сажать и когда и как убирать?
   

Чего нам ждать от Трампа: фарса, или трагедии?

   Это кадр из какого-то фильма о Древнем Риме. Так тогда было принято приветствовать.

   Ну, а это - снимок документальный. И когда он сделан, - вряд ли стоит уточнять. Но и сравнивать эти два приветствия, я тоже не собираюсь. Это сделали давно. И без меня. И пришли к выводу, что никакой связи тут нет. Потому что, римляне в своем приветствии пальцы растопыривали, а фашисты - нет. Правда, родословную своих рейхов (созданный им - был третьим по счету) Гитлер вел все-таки от Римской империи. Но от той, которую уже возглавлял германский император. Так что, опять-таки, - никакой связи.

   А это - Трамп. Но тут уж, тем более, никакой связи. Так нынче приветствуют свой народ многие политики - и правые, и левые, и те, которые по центру. Просто, в какой-то момент мне показалось, что Трамп отдаленно напоминает скульптурные изображения одного из самых известных римских императоров - Нерона. Именно - показалось. Но побудило еще раз перечитать "Иудейскую войну" Фейхтвангера. Почему побудило? А Бог его знает, почему! А почему самому Фейхтвангеру пришло в голову написать эту книгу накануне прихода Гитлера к власти? Чего он боялся? Почему именно тогда решил напомнить всем, как зверски римляне расправлялись с евреями?
   Кстати, начинается "Иудейская война" именно с Нерона. И выглядит он там по отношению к евреям совсем не так плохо, как принято считать. Ну, как любящий, но строгий папаша к своим неразумным детишкам. А как иначе? Он ведь импереатор, а они - подданные. Должны боготворить, слушаться, почитать. А они, видите ли, сами хотят решать, как им жить. Он их обороняет, защищает, дороги для них строит, а они налоги не хотят платить, которые идут на эти же дороги и защиту. И памятники ему не хотят ставить, потому что их религия это запрещает. "Не сотвори себе кумира" - такова одна из основных заповедей, предписанных им их Богом. Но разве это повод уничтожать произведения искусства, изображающие людей и животных?
   Нерон в ту пору буквально боготворил искусство. Греческое, понятное дело. Он считал себя непревзойденным актером и ездил по Греции с выступлениями. И именно там к нему поступила жалоба от греков, проживающих в Кейсарии, на притеснения со стороны евреев. Проблемы у евреев с греками были и до этого. И не только в Кейсарии, а практически везде, где они проживали бок о бок. Доходило и до серьезных столкновений, до резни и погромов. Но тут, что называется, нашла коса на камень. Нерон ведь, напомню, был в Греции, от граждан которой ждал признания своих талантов. Кроме того, он планировал очередной военный поход, в котором важная роль отводилась Иудее. Ну и вообще, ему уже к тому времени основательно надоели неблагодарные евреи, которые повадились бунтовать по любому поводу.
   В общем, он решил наказать евреев, проживавших в Кейсарии. И способ для этого избрал изощренный. В сущности это была самая настоящая провокация. Причем, провокация с прицелом на будущее. Хотя я и не думаю, что он хоть на секунду предполагал, что это вызовет войну, которая не только уничтожит еврейское государство, но, в конечном итоге, и саму Римскую Империю, а заодно и перевернет весь мир.
    В Кейсарии тогда, как и во многих других городах Римской Империи, городские власти были выборными. Но действовал имущественный ценз, который давал на выборах больше прав богатым. Ну, а так как богатыми там были в основном евреи, то именно они и руководили городом, не считаясь при этом с греческой частью населения. Они, например, мешали им исполнять религиозные обряды (уничтожали статуи богов, которым они молились, что особенно возмутило Нерона) и, при этом, значительную часть собранных с них налогов направляли на содержание храма в Иерусалиме.
  В качестве наказания за все это Нерон приказал отменить имущественный ценз. В результате город оказался под властью греков, что тут же привело к столкновениям на религиозной почве, после чего, запылала уже вся страна. Причем, о греках, как о поводе, с которого все началось, очень быстро забыли. Воевать между собой начали именно евреи, разделившиеся, как и сейчас, на тех, кто требовал неукоснительного исполнения религиозных предписаний, и тех, кто, например, не считал скульптурное изображение птички, сидящей на ветке, вызовом богу. Это разделение возникло задолго до событий в Кейсарии и к тому моменту дошло до того, что в стране фактически были уже две власти: религиозная - в Иерусалиме, и светская - в Тверии. Но, как это всегда бывает в гражданских войнах, обе власти очень быстро потеряли власть над своими армиями и война приобрела революционный характер, когда одни шли в бой под лозунгом "грабь награбленное", а другие - пытались это "награбленное" защитить от разграбления.
   Один бог знает, чем бы это все закончилось, но в дело, и опять не к стати, вмешался Рим. Вмешался именно на стороне светской власти - единственно законной с точки зрения Рима. И гражданская война тут же превратилась в отечественную.
   Парадокс, однако, заключается в том, что Рим в тот момент еще не расценивал то, что происходило в Иудее, как полноценную войну против его владычества. Для него это была обычная полицейская операция по наведению порядка. Поэтому задействован в ней был всего один легион, который к тому же повел себя очень странно: подступил к Иерусалиму, начал осадные работы, но потом, вдруг, снялся и ушел. И, конечно, это было расценено, как вмешательство Бога Израиля, вставшего на защиту своих детей. И, конечно, повстанцы, окрыленные этим, ринулись в погоню за несчастным легионом. Он был уничтожен. Весь. Включая, сдавшихся в плен. А потом была взята и разрушена Тверия - оплот светской власти. И там с пленными тоже не церемонились.
    Жестокость порождает жестокость. Даже если творится от имени Бога. Тот несчастный легион вряд ли смог бы взять Иерусалим и, тем более, его уничтожить. А Бог Израиля, очевидно, хотел именно этого. Он хотел наказать своих детей за немыслимую гордыню, которая их обуяла. Месть Рима была воистину страшной. В Тверии они вырезали всех евреев, не разбираясь на чьей они стороне. К Кинерету долгое время невозможно было близко подъехать - такая стояла вонь от разлагавшихся трупов. Зато рыба там потом водилась исключительно упитанная, но ее мало кто ел.
   Потом настала очередь Иерусалима. Его очень долго держали в осаде. Поэтому большая часть населения умерла от голода и от жажды. Их даже не хоронили - сбрасывали трупы в овраг. Кто не хотел такой участи - сам рыл себе могилу, ложился в нее и ждал смерти. Или можно было уйти к римлянам. Доходяг выпускали из города, но за воротами их ждала не менее мучительная смерть на кресте.
   Служения в Иерусалимском Храме продолжались вплоть до момента штурма. Но в последний день, как пишет Фейхтвангер, не были принесены жертвы - жертвенных животных отобрали и съели главари повстанцев, оборонявших город. Их религиозность к тому времени уже куда-то улетучилась. Они даже на сам храм водрузили катапульту, что потом позволило римлянам, когда их обвиняли в сожжении Храма, оправдываться тем, что это был уже военный объект.
   Гордыня ... Вот что, спрашивается, двигала этими людьми, если не гордыня? Они ведь не защищали Храм, который и защищать-то не было нужды - римляне, при иных обстоятельствах, не стали бы его жечь. И город не стали бы уничтожать. И жителей. Свою славу  победителей Рима, - вот что они на самом деле защищали на стенах города. И именно ей, своей гордыне, они принесли в жертву и Храм, и город, и тысячи еврейских жизней.
   Нет, я не про то, что город нужно было сдать, не доводя дело до крайности. Скорее уж следовало вообще не доводить дело до войны с гораздо более сильным противником. Но я и не про это. Я про то, что должна же существовать грань, за которой жертвы ради любой, даже самой высокой цели, перестают быть оправданными?
   Кстати, у Фейхтвангера один из героев - иудей, крестьянин, участник войны, - говорит, что поводом для нее стали не религиозные разногласия, а цены на хлеб, вино и масло. Но этот герой уже из другой книги - написанной после войны. И действие в ней происходит тоже после войны - той, Иудейской, когда также, как и после этой, главным был вопрос: почему? Почему в этом мире, так далеко ушедшем в развитии от времен Римской империи, евреев опять принялись уничтожать? За что? Из-за религиозных предрассудков? Тогда, это действительно страшно. Пусть уж лучше из-за хлеба, вина и масла.
    И еще встал вопрос: что делать? Как сохранить уцелевший народ и не допустить, чтобы такое произошло опять? Ответом на все эти вопросы вроде бы стало создание государства Израиль. Но не получилось ли в результате, что мы, сделав круг, вернулись к тому, что было до войны Иудейской?
    Наверное, это преувеличение. Но очень уж все похоже. Во всяком случае, как и тогда, наш главный враг - не за пределами страны, а внутри нее - в нас самих. Мы по-прежнему спорим о том, что важнее изучать Тору, или защищать страну с оружием в руках. Также, как и тогда, наша крохотная страна разделена на многочисленные общины, на светских и религиозных, на богатых и бедных. У нас у всех есть общий враг, но даже по отношению к нему мы уже теперь не всегда едины.
    Что же касается Римской Империи, то ее роль нынче успешно исполняют США. Они, безусловно, наш лучший друг и защитник. Но ведь и Римская Империя очень долго была другом и защитником Иудеи. Пока это не стало мешать ее интересам. Поэтому и Трамп, хотя и не слишком похож на римского императора Нерона, запросто может им стать, если будут затронуты интересы США. Ну, например, если Израиль откажется мириться с палестинцами на его условиях. В общем-то, по большому счету, Трампу плевать и на Израиль, и на палестинцев. Но у него большие планы - он сколачивает арабскую коалицию против Ирана. Ему нужна большая война в регионе, которая позволит увеличить продажи оружия, а также сланцевой нефти и сжиженного газа. А для этого нужно снять с повестки дня палестинскую проблему. И он это сделает, даже если для этого придется пожертвовать интересами Израиля.
Вопрос только в том, как к этому отнесется сам Израиль. Не расколет ли его это также, как тогда Иудею?
    Я вас огорчил? Вам хотелось надеяться, что Трамп истинный друг Израиля? Увы. Он прежде всего Президент США. И прежде всего должен заботится об интересах своей страны. И в этом плане он ничем не отличается от того же Обамы. Они просто один и тот же вопрос пытались решить разными методами. Обама пытался подтолкнуть Иран к войне с арабами, сняв с него санкции. Трамп пытается сделать то же самое, но уже через арабские страны. Что же касается Израиля, то для него, как всегда, главное - уцелеть, оказавшись между молотом и наковальней.
Ну, или блестяще сыграть роль Фигаро, если трагедия на сей раз обернется фарсом.