Споры о том, как Иран будет мстить за своего убитого героя, уже начинают утихать. И, одновременно, во весь рост встает вопрос о том, как смерть Сулеймани повлияет на борьбу за власть в самом Иране. Он ведь должен был сыграть в этой борьбе весьма существенную роль, для чего и создавали ему имидж героя, чуть ли не в одиночку сумевшего поднести на блюдечке родной стране Ирак, Сирию, Ливан, Газу, некоторые районы Афганистана и Йемена, выгнавшего с Ближнего востока американцев и разгромившего "халифат" ИГИЛ. В Иране так старались, что в конце концов убедили даже американцев и израильтян купить у них этот товар.
Однако, Сулеймани никогда не был тем героем, каким его Тегеран подал своему народу и всему миру. К исламской революции он присоединился в 27 лет, в 1980 году, когда потребовалось свежее пушечное мясо для войны с Ираком. Это было прекрасное время для тех, кто, зачастую не имея ни образования, ни опыта, - пытался выбиться в люди. Большинство из них погибли (жертвами той войны с обеих сторон стали свыше полутора миллионов человек). А Сулеймани повезло. Нет, не в плане военных побед. Главной его победой было то, что он сумел сблизится Али Хаменеи - нынешним верховным лидером Ирана.
Свой путь наверх Хаменеи начал с поста заместителя министра обороны. Потом постепенно дорос до президента. И всегда верный Сулеймани был рядом с ним. А в 1990 году, когда Хаменеи пробился в верховные лидеры, настало время и Сулеймани найти свое место под солнцем.
Это вылилось в идею экспорта исламской революции. Сама идея существовала и до этого, но считалось, что это дело пропагандистов и занимался ею специальный отдел в министерстве иностранных дел. Сулеймани сыграл определенную роль в том, что эту функцию передали Революционной гвардии. Но поручили заниматься этим не Сулеймани, а ... полковнику Исмаилу Каани, - тому самому, который сейчас сменил его на посту командующего силами Аль-Кудс. Понадобилось какое-то время, пока Сулеймани сумел перевести все на себя, но зато уже в полном объеме. Он не только пробил себе отдельное финансирование внутри КСИР и прямое подчинение верховному лидеру, но даже право назначать послов в страны, которые его интересовали.
Именно он наладил отношения и с Путиным - до него Россией в Иране мало кто интересовался.
Но по-настоящему влияние Сулеймани в Иране проявилось в связи с Сирией и Асадом. Он привез Асада в Тегеран на встречу с Хаменеи на специальном самолете, даже не поставив в известность тогдашнего президента Ирана. А тогдашнего министра иностранных дел с этой встречи и вовсе выгнали.
В последующие годы он сумел превратить Аль-Кудс в государство в государстве. А точнее - в империю, в которой абсолютно все и все подчинялись только ему. В одном из последних интервью он даже похвастался, что "крутой" шеф "Хизбаллы" Хасан Насралла не предпринимает ни одного шага, предварительно не согласовав с ним.
К моменту гибели Сулеймани Аль-Кудс бесконтрольно управлял в Иране 25 причалами в пяти крупных портах. Весь тариф за ввозимые автомобили шел на нужды этой организации. У нее были свои участки земли, на которых планировалось строить жилье для своих людей. Сулеймани также управлял несколькими десяткам компаний и банков, а также несколькими морскими и авиационными линиями.
Все это приносило громадные и абсолютно бесконтрольные деньги, которые использовались на содержание лоббистов в нужных странах и на оплату учебы боевиков в высших учебных заведениях по всему миру. Ну и, конечно, на боевые действия в той же Сирии, Йемене и Ираке, на содержание "Хизбаллы" и многих других более мелких группировок в различных странах.
Все это, конечно, можно назвать грандиозным успехом, если не считать того, что главная цель, поставленная перед организацией, так и не была достигнута. Вся эта деятельность ничего не дала ни Ирану, ни исламской революции. Кроме неприятностей.
Зато она многое дала самому Сулеймани. И дала, естественно, за счет других иранских деятелей. Так что, несмотря на всю показную печаль, вряд ли они были так уж огорчены его гибелью.
Сулеймани обожал делать селфи. Он практически никогда не участвовал в боевых действиях, но любил приехать на место сражения, когда там становилось безопасно, и запечатлеть себя на фоне поверженных врагов. Потом эти снимки, с благословения верховного лидера Ирана и его благодетеля Али Хаменеи, расходились по стране в виде пропагандистских материалов, создавая имидж героя, неустанного борца с врагами. Хотел ли Хамении таким образом сделать из него будущего президента, - сейчас уже трудно сказать. Можно, однако, с уверенностью сказать, что очень многие в Иране (включая, возможно, самого Хаменеи) вздохнули с облегчением, когда его не стало. А что касается его портретов, - так и они не пропадут - исламской революции, как и любой другой, нужны свои герои. И, желательно, мертвые.
Комментариев нет:
Отправить комментарий